Кадору дали несколько крон, чтобы оплачивать еду и гостиницы. Ведь письмо у тебя? Отдай его сестре, как только та вернется.
Я объяснила ей, что ты ни в чем не виновата. Иди и взгляни, готова ли карета. Если он жив, то она будет с ним, если ранен станет ухаживать за ним, если погиб, то убьет себя на его могиле. Она подошла к двери и крикнула ей не терпелось отправиться в путь.
Кадору дали несколько крон, чтобы оплачивать еду и гостиницы. Ведь письмо у тебя? Отдай его сестре, как только та вернется.
И не бойся, она тебя не тронет. С того утра она сильно изменилась, постоянная тревога способствовала ее повзрослению.
Она поняла, что значит испытывать физическое влечение, настолько сильное, что она была не в состоянии заснуть, поняла, что значит безграничная, приносящая сладостные муки нежность. Валентина поняла, что такое любовь, и все это сделало ее женщиной. У нее тоже был пистолет, и она пустит его в дело, если он только попытается сделать это. Очевидно, она ехала медленно, и они встретятся лишь через деньдва. В письме сообщалось, что она поехала одна, лишь в сопровождении двух слуг. Ее сестра не поддалась искушению сопровождать ее, иначе бы ему сообщили об этом. Он выслал вперед одного из своих людей, чтобы тот посмотрел, не прибыла ли его жена в гостиницу, которая была следующей на их пути, и через час после рассвета он вернулся на взмыленной лошади. Он соскочил с лошади и подбежал к графу. Граф специально выбрал его и некоторых других, подобных ему, для подобной работы.
Он опустился на колено и снял шапку. В ближайшей гостинице есть женщина, сказал он. Я видел карету, потом зашел купить чтонибудь поесть, пока поили мою лошадь.
Хозяин старый грязный еврей. Это, должно быть, она, прошептал граф. Если ехать быстро, то не больше часа езды, хозяин. Я ехал дольше, потому что было темно, но мы доберемся туда за час. Надеюсь только, что ты не задавал слишком много вопросов и не спугнул их. Если они уехали, то я тебя повешу. Из трубы шел дымок, говорящий о том, что в гостинице есть люди. Он велел своим людям спешиться, и они подошли к дому пешком. Граф сам открыл дверь и вошел, внутри было темно и душно, воздух был пропитан запахом прокисшего вина, немытого тела и несвежей еды.